Персональные шоу
- Ассоциированные американские художники, Нью-Йорк, Нью-Йорк, 1971, 1979, 1986
- Музей искусств Бронкса, Бронкс, штат Нью-Йорк, 1971, 1981
- Художественная галерея Бернаби, Ванкувер, Британская Колумбия, 1985
- Институт американского искусства Батлера, Янгстаун, Огайо, 1962 г.
- Галерея Чапмана, Канберра, Австралия. 1982 г.
- Музей Крайслера в Норфолке, штат Вирджиния, 1967, 1968 гг.
- Галерея Creuze, Париж, 1957 г.
- Центр искусств Дэвисона, Уэслианский университет, Мидлтаун, Коннектикут, 1970
- Галерея Эгглстон, Нью-Йорк, 1954, 1958.
- Эмили Уолтер Галереи, Ванкувер, Британская Колумбия, 1973
- Эрмитаж и сады, Норфолк, Вирджиния, 1981 г.
- Международный институт Миннесоты, Сент-Пол Миннесота, 1972 г.
- Галерея Джейн Хаслем, Вашингтон, округ Колумбия, 1982, 1984
- La Maison Francaise, Нью-Йоркский университет, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 1960
- Музей искусств Лонг-Бич, Лонг-Бич, Калифорния, 1977
- Галерея Ламли Казале, Лондон, Англия, 1969, 1972, 1982
- Львовский музей украинского искусства, Львов, Украина, 1990 г.
- Национальный музей украинского изобразительного искусства, Киев, Украина, 1990 г.
- Philadelphia Art Alliance, Филадельфия, Пенсильвания, 1961 г.
- Институт Пратта, Бруклин, штат Нью-Йорк, 1970 г.
- Центр искусств и наук Роберсона, Бингемтон, штат Нью-Йорк, 1974 г.
- Галерея Солпитера, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 1960, 1961, 1962, 1964
- Колледж сладкого шиповника, Sweet Briar VA, 1984
- Галерея Тахир, Новый Орлеан, 1967, 1971, 1974, 1976
- Тернопольский краеведческий музей, Темополь, Украина, 1990 г.
- Галерея Труп, Даллас, Техас, 1966, 1971
- Центр изящных искусств Трион, Трион, Северная Каролина, 1974
- Украинский канадский художественный фонд, Торонто, ОН, 1983, 1985
- Украинский институт современного искусства, Чикаго, штат Иллинойс, 1978, 1985
- Университет Маунт-Олив, Северная Каролина, 1972, 1984
- Университет Вирджинии, Шарлоттсвилль, штат Вирджиния, 1978, 1980, 1982, 1986
- Галерея Ван Страатен, Чикаго, штат Иллинойс, 1971 (ныне Денвер, штат Колорадо)
- Центр творческих искусств Вирджинии, Sweet Briar VA, 1979, 1981
- Галерея Вествуд, Вествуд, Массачусетс, 1973
- Художественная галерея Виннипега, Виннипег, МБ, 1973
- Йельский университет, Нью-Хейвен, Коннектикут, 1977 г.
Награды
- 1971 – Награжден медалью на конкурсе книги в Венеции за иллюстрации к сборнику «Классическая испанская эпиграмма»
- 1984 – Удостоен почетной докторской степени Университета Сан-Франциско
- 1987 – Почетная докторская степень Европейской академии искусств Франции
- 1989 – Почетная докторская степень Cedar Crest College, Аллентаун, шт. Пенсильвания
- 1993 – Государственная премия в области литературы и искусства Указом Президента России Б. Ельцина
- 1994 – Орден «Кавалер искусств и литературы» Министерства культуры Франции
- 1996 – Почетные докторские степени: Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ; Москва) и Университета Кабардино-Балкарской республики, Нальчик
- 1997 – Президентская премия
- 1998 – Золотая медаль «Достойному» Российской академии художеств
- 2001 – Премия «Золотой софит» — как лучший театральный художник 2001 года (Санкт-Петербург)
- 2001 – Премия «Петрополь» за уникальный вклад в культуру Санкт-Петербурга
- 2002 – Лауреат премии «Золотая маска» в номинации «Лучшая работа художника в музыкальном театре» (за спектакль «Щелкунчик» в Мариинском театре)
- 2002 – Специальный приз «Балтика» за лучшую авторскую работу в театре (Санкт-Петербург)
- 2009 – Орден Дружбы
- 2018 – Нагрудный знак Министерства культуры РФ «За вклад в Российскую культуру»
Личная жизнь
Первая супруга Ревекка Модлина родом из Ленинграда, художница и скульптор. Брак с Шемякиным был для нее третьим. В 1964 году родила мужу дочь Доротею Шемякину. Дочь пошла по стопам родителей и стала художницей, книжным графиком.
Михаил Шемякин и его жена Сара де Кэй
Со второй женой – переводчицей Сарой де Кэй – художник познакомился благодаря дружбе с Владимиром Высоцким. Сара переводила американский фильм о советском барде. Ей рекомендовали связаться с другом Высоцкого.
По словам Шемякина, женщина восприняла рекомендацию буквально и связала с ним жизнь. Вместе пара более 20 лет.
Шрамы Михаила Шемякина
Шрамы на лице и теле Михаила Шемякина, по его словам, стали следствием ожоговой травмы на литейном заводе. Ходят слухи, что художник нанес раны сам под воздействием алкоголя.
Галифе, сапоги и фуражка стали «фирменной» одеждой Шемякина, но он объясняет их ношение бытовыми и физиологическими причинами. Козырек фуражки бережет больные глаза от света, а высокие сапоги защищают от змей, которых немало во французской деревне, где последние 25 лет живет мастер.
Награды
- Ассоциированные американские художники, 1959, 1962, 1964, 1965, 1970, 1972, 1974, 1975, 1979, 1982, 1983
- Фонд Бена и Беатрис Гольдштейн, 1973 г.
- Бостонский музей изящных искусств, 1961 год.
- Бостонские эстампы, 1962 год.
- Центр искусств Дэвисона, Уэслианский университет, 1969 г.
- Премия Генри Уорда Рейнджера, Национальная академия дизайна, 1963 г.
- Международное общество графических искусств, 1964, 1969, 1970
- Стипендия колонии Макдауэлла, 1963, 1971, 1976
- Институт искусств Миннеаполиса, 1950
- Фонд Оссабау, 1980 г.
- Премия клуба Салмагунди, Ежегодник художников Одюбона, 1975, 1982
- Стипендия Фонда Тиффани, 1961 г.
- Стипендия Центра творческих искусств Вирджинии, 1979, 1981, 1982, 1983, 1984
- Стипендия Яддо, 1978, 1979
Журналистская деятельность до Октябрьской революции
С 1901 года Чуковский начал писать статьи в «Одесских новостях». В литературу Чуковского ввёл его близкий гимназический друг, журналист В. Е. Жаботинский. Жаботинский также был поручителем жениха на свадьбе Чуковского и Марии Борисовны Гольдфельд.
Затем в 1903 году Чуковский, как единственный корреспондент газеты, знающий английский язык (которому обучился самостоятельно по «Самоучителю английского языка» Олендорфа), и соблазнившись высоким по тем временам окладом — издатель обещал 100 рублей ежемесячно — отправился корреспондентом «Одесских новостей» в Лондон, куда выехал с молодой женой. Кроме «Одесских новостей» английские статьи Чуковского публиковались в «Южном обозрении» и в некоторых киевских газетах. Но гонорары из России поступали нерегулярно, а затем и вовсе прекратились. Беременную жену пришлось отправить обратно в Одессу. Чуковский подрабатывал перепиской каталогов в Британском музее. Зато в Лондоне Чуковский основательно ознакомился с английской литературой — прочитал в оригинале Диккенса, Теккерея.
Вернувшись в Одессу в конце 1904 года, Чуковский поселился с семьёй на улице Базарной № 2 и окунулся в события революции 1905 года. Чуковский оказался захвачен революцией. Он дважды посетил восставший броненосец «Потёмкин», кроме прочего приняв письма к близким у восставших моряков. В Петербурге начал издавать сатирический журнал «Сигнал». Среди авторов журнала были такие известные писатели как Куприн, Фёдор Сологуб и Тэффи. После четвёртого номера его арестовали за «оскорбление величества». Его защищал знаменитый адвокат Грузенберг, добившийся оправдания. Чуковский находился под арестом 9 дней.
В 1906 году Корней Иванович приехал в финское местечко Куоккала (ныне Репино, Курортный район (Санкт-Петербург)), где свёл близкое знакомство с художником Ильёй Репиным и писателем Короленко. Именно Чуковский убедил Репина серьёзно отнестись к своему писательству и подготовить книгу воспоминаний «Далёкое близкое». В Куоккале Чуковский прожил около 10 лет. От сочетания слов Чуковский и Куоккала образовано «Чукоккала» (придумано Репиным) — название рукописного юмористического альманаха, который Корней Иванович вёл до последних дней своей жизни.
В 1907 году Чуковский опубликовал переводы Уолта Уитмена. Книга стала популярной, что увеличило известность Чуковского в литературной среде. Чуковский стал влиятельным критиком, насмешливо отзываясь о популярных в то время произведениях массовой литературы: книгах Лидии Чарской и Анастасии Вербицкой, «Пинкертоновщине» и других, остроумно защищал футуристов — как в статьях, так и в публичных лекциях — от нападок традиционной критики (познакомился в Куоккале с Маяковским и в дальнейшем с ним приятельствовал), хотя сами футуристы далеко не всегда были ему за это благодарны; вырабатывал собственную узнаваемую манеру (реконструкция психологического облика писателя на основании многочисленных цитат из него).
В 1916 году Чуковский с делегацией Государственной думы вновь посетил Англию. В 1917 году вышла книга Паттерсона «С еврейским отрядом в Галлиполи» (о еврейском легионе в составе британской армии) под редакцией и с предисловием Чуковского.
После революции Чуковский продолжал заниматься критикой, издав две наиболее знаменитые свои книги о творчестве современников — «Книга об Александре Блоке» («Александр Блок как человек и поэт») и «Ахматова и Маяковский». Обстоятельства советского времени оказались неблагодарны для критической деятельности, и Чуковскому пришлось этот свой талант «зарыть в землю», о чём он впоследствии сожалел.
Детство и юность
Родился Михаил Михайлович Шемякин в российской столице в мае 1943 года. У художника кабардинские корни: отец, рано осиротев, получил фамилию Шемякин от отчима. Его родной отец принадлежал к старинному кабардино-балкарскому роду Кардановых. У мамы художника – актрисы Юлии Предтеченской – дворянские корни. Дед Шемякина по матери – выпускник Морского инженерного училища в Кронштадте. По словам художника, его деды «были расстреляны и в вицмундирах похоронены».
Художник Михаил Шемякин
Юлия Николаевна, в годы войны переехавшая из родного Ленинграда в Москву и работавшая в Театре на Таганке, родила сына от второго мужа, полковника Шемякина. Вскоре после рождения первенца женщина перебралась к мужу, назначенному комендантом городов Восточной Германии. До 14 лет Михаил Шемякин рос в ГДР.
В 1957-м семья вернулась в Ленинград. Поселились в коммуналке из 38 комнат. Миша с мамой, отцом и тетей жили в одной из комнат. Отец, кадровый военный, мечтал для отпрыска той же судьбы, но Шемякин-младший бредил искусством, чему радовалась мама-актриса. В Германии подросток часами рассматривал альбомы с картинами Ван Гога, Иеронима Босха и Поля Гогена.
Михаил Шемякин в детстве
Вскоре отец оставил семью и уехал в Краснодарский край, а юного Михаила Шемякина, за ночь нарисовавшего иллюстрации к пушкинской сказке о царе Салтане, зачислили на 2-й курс средней художественной школы при Институте живописи им. И. Е. Репина.
Проучился Шемякин 4 года: студента отчислили за «эстетическое развращение сокурсников». Михаил щедро делился с коллегами знаниями о западном искусстве, почерпнутыми из запрещенных в Союзе книг. В 1961 году донос в КГБ поставил точку в образовании.
Михаил Шемякин в молодости
Последовала темная полоса биографии. Чтобы выжить, Михаил Шемякин брался за любую работу: трудился чернорабочим, почтальоном, вахтером, такелажником в Эрмитаже. Ночью копировал полотна старинных мастеров, экспериментировал.
К бывшему однокурснику наведывались друзья, что не нравилось соседям по коммуналке. Последовавший очередной донос в КГБ и вызов «на разговор» окончился для Шемякина скверно: расспросив художника о боге и дьяволе, его отправили в психиатрическую клинику. В медицинской карте появился диагноз: «Вялотекущая шизофрения».
Михаил Шемякин
Полгода инъекций и таблеток едва не превратили художника в инвалида. Первая «выставка» работ состоялась в клинике: лечащий доктор Шемякина показал студентам-практикантам иллюстрации пациента к произведениям Мориса Дрюона. Таким образом психиатр «проиллюстрировал» течение шизофрении у подопечного.
Стараниями матери Михаил покинул стены клиники. После «лечения» у него появилась аллергия на краски, ночами мучили кошмарные сны. Два года художник возвращался к нормальной жизни в горах Абхазии.
Другие произведения
В 1930-е годы Чуковский много занимался теорией художественного перевода («Искусство перевода» 1936 года переиздали перед началом войны, в 1941 году, под названием «Высокое искусство») и собственно переводами на русский язык (М. Твен, О. Уайльд, Р. Киплинг и другие, в том числе в форме «пересказов» для детей).
Начинает писать мемуары, над которыми работал до конца жизни («Современники» в серии «ЖЗЛ»). Посмертно опубликованы «Дневники 1901—1969».
В годы войны эвакуирован в Ташкент. Младший сын Борис погиб на фронте.
Как доносил НКГБ в ЦК, в годы войны Чуковский высказывался: «…Всей душой желаю гибели Гитлера и крушения его бредовых идей. С падением нацистской деспотии мир демократии встанет лицом к лицу с советской деспотией. Будем ждать».
1 марта 1944 года в газете «Правда» вышла статья П. Юдина «Пошлая и вредная стряпня К. Чуковского», в которой был устроен разбор изданной в 1943 году в Ташкенте книги Чуковского «Одолеем Бармалея» (Айболития ведёт войну со Свирепией и её царем Бармалеем), и книга эта признавалась в статье вредной:
Сказка К. Чуковского — вредная стряпня, которая способна исказить в представлении детей современную действительность.
«Военная сказка» К. Чуковского характеризует автора, как человека, или не понимающего долга писателя в Отечественной войне, или сознательно опошляющего великие задачи воспитания детей в духе социалистического патриотизма.
Последние годы
В последние годы Чуковский — всенародный любимец, лауреат ряда государственных премий и кавалер орденов, вместе с тем поддерживал контакты с диссидентами (Александр Солженицын, Литвиновы, видным правозащитником была также его дочь Лидия). На даче в Переделкине, где он постоянно жил последние годы, он устраивал встречи с окрестными детьми, беседовал с ними, читал стихи, приглашал на встречи известных людей, знаменитых лётчиков, артистов, писателей, поэтов. Переделкинские дети, давно ставшие взрослыми, до сих пор вспоминают эти детские посиделки на даче Чуковского.
В 1966 году подписал письмо 25 деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина.
Умер Корней Иванович 28 октября 1969 года от вирусного гепатита. На даче в Переделкине, где писатель прожил большую часть жизни, ныне действует его музей.
Из воспоминаний Ю. Г. Оксмана:
«Лидия Корнеевна Чуковская заранее передала в Правление московского отделения Союза писателей список тех, кого её отец просил не приглашать на похороны. Вероятно, поэтому не видно Аркадия Васильева и других черносотенцев от литературы. Прощаться пришло очень мало москвичей: в газетах не было ни строки о предстоящей панихиде. Людей мало, но, как на похоронах Эренбурга, Паустовского, милиции — тьма. Кроме мундирных, множество «мальчиков» в штатском, с угрюмыми, презрительными физиономиями. Мальчики начали с того, что оцепили кресла в зале, не дают никому задержаться, присесть. Пришёл тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не позволили снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала.
Гражданская панихида. Заикающийся С. Михалков произносит выспренние слова, которые никак не вяжутся с его равнодушной, какой-то даже наплевательской интонацией: «От Союза писателей СССР…», «От Союза писателей РСФСР…», «От издательства „Детская литература“…», «От Министерства просвещения и Академии педагогических наук…» Всё это произносится с глупой значительностью, с какой, вероятно, швейцары прошлого века во время разъезда гостей вызывали карету графа такого-то и князя такого-то. Да кого же мы хороним, наконец? Чиновного бонзу или жизнерадостного и насмешливого умницу Корнея? Отбарабанила свой «урок» А. Барто. Кассиль исполнил сложный словесный пируэт для того, чтобы слушатели поняли, насколько он лично был близок покойному. И только Л. Пантелеев, прервав блокаду официозности, неумело и горестно сказал несколько слов о гражданском лике Чуковского. Родственники Корнея Ивановича просили выступить Л. Кабо, но когда в переполненном помещении она присела к столу, чтобы набросать текст своего выступления, к ней подошёл генерал КГБ Ильин (в миру — секретарь по оргвопросам Московской писательской организации) и корректно, но твёрдо заявил ей, что выступать ей не позволит.»
Похоронен на кладбище в Переделкине.
Живопись
Желание быть поближе к искусству снова привело Михаила Шемякина в Эрмитаж, где он устроился разнорабочим. Трудился в бригаде, где две трети коллег были такими же непризнанными художниками.
Михаил Шемякин и Юрий Любимов
В 1962-м состоялась первая выставка картин Шемякина, которую организовал ленинградский журнал «Звезда». С творчеством мастера познакомились Юрий Любимов, Мстислав Ростропович, Альфред Шнитке, питерская интеллигенция. Спустя 2 года выставку произведений рабочих Эрмитажа устроил директор, за что поплатились все – и руководство, и сами непризнанные художники.
Михаил Шемякин снова остался без работы, пережил несколько обысков, во время которых конфисковали репродукции религиозной тематики, запрещенные книги, письма матери. Безработного грозились выслать из города за тунеядство.
Михаил Шемякин и Владимир Высоцкий
В 1967 году Шемякин организовал художественную группу «Петербург». В тандеме с философом Владимиром Ивановым взялся за поиск новых форм иконописи. 2 года был послушником в мужском Псково-Печерском монастыре. Выставки картин Михаила в стиле андеграунда раздражали и власть, и коллег, творивших в традиционных, дозволенных рамках.
Работами Михаила Шемякина заинтересовались на Западе. Дочь эмигрантов, галеристка Дина Верни, помогла эмигрировать супруге художника, с которой он предварительно развелся. Вскоре за женой и дочерью последовал Шемякин. Его отправили в эмиграцию, не позволив взять даже маленького чемодана с вещами.
Скульптора Михаила Шемякина «Дети — жертвы пороков взрослых»
В Париже Михаила встретили родные и Верни. Во Франции началась новая жизнь художника, поначалу трудная и на грани нищеты. Друзья помогли найти угол в покинутом бильярдном клубе. Зато Шемякин наслаждался свободой, запоем читал запрещенные книги, изучал западное искусство и рисовал.
Серии работ «Карнавалы Санкт-Петербурга», «Метафизические головы», «Чрево Парижа» принесли Михаилу Шемякину славу. С картинами российского мастера европейцы познакомились на выставке, организованной дизайнером Жан-Клодом Гобером в середине 1970-х. Заказы, контракты посыпались на мастера как из рога изобилия. Желающие купить его картины выстраивались в очередь.
Альманах Михаила Шемякина «Аполлон»
Вскоре культурная среда Парижа показалась Михаилу Шемякину скучной. Он работал без устали – рисовал, ваял скульптуры, издавал альманах «Аполлон», открывая Западу имена русских авангардистов и импрессионистов. Но Франция все больше «давила» художника мелкобуржуазностью и сытым покоем. Побывав в Нью-Йорке, Шемякин попал в родную стихию: ощутил бешеный темп жизни и попал в гущу мировой творческой мастерской.
В начале 1980-х Михаил Шемякин переехал в США и принял гражданство. Семья предпочла теплую и спокойную Грецию. Первые годы мастер обитал в Сохо, в середине 80-х превратившегося в мекку художественной богемы Нью-Йорка.
Дом Михаила Шемякина в Шато де Шамуссо, Франция
Через 8 лет Шемякин приобрел заброшенный замок в двух часах езды от бушующего города, в Клавераке. Разместил в просторных комнатах скульптурную и художественную мастерские. Вскоре он стал действительным членом Нью-Йоркской академии наук и академиком искусств Европы. В России с многогранным творчеством Михаила Шемякина познакомились в конце 1980-х.
Детство
Николай Корнейчуков, позже взявший себе литературный псевдоним «Корней Чуковский», родился в Санкт-Петербурге 19 (31) марта 1882 года у крестьянки Екатерины Осиповны Корнейчуковой; его отцом был потомственный почётный гражданин Эммануил Соломонович Левенсон (1851—?), в семье которого жила прислугой мать Корнея Чуковского. Их брак формально не был зарегистрирован, так как для этого требовалось крещение отца, но они прожили вместе не менее трёх лет. До Николая родилась старшая дочь Мария (Маруся). Вскоре после рождения Николая отец оставил свою незаконную семью, женился «на женщине своего круга» и переехал в Баку, где открыл «Первое типографское товарищество»; мать Чуковского была вынуждена переехать в Одессу.
Детство Николай Корнейчуков провёл в Одессе и Николаеве. В Одессе семейство поселилось во флигеле, в доме Макри на Новорыбной улице, № 6. В 1887 году Корнейчуковы сменили квартиру, переехав по адресу: дом Баршмана, Канатный переулок, № 3. Пятилетнего Николая отдали в детский сад мадам Бехтеевой, о пребывании в котором он оставил следующие воспоминания: «Мы маршировали под музыку, рисовали картинки. Самым старшим среди нас был курчавый, с негритянскими губами мальчишка, которого звали Володя Жаботинский. Вот когда я познакомился с будущим национальным героем Израиля — в 1888 или 1889 годах!!!». Какое-то время будущий писатель учился во второй одесской гимназии (впоследствии стала пятой). Одноклассником его в ту пору был Борис Житков (в будущем также писатель и путешественник), с которым у юного Корнея завязались дружеские отношения. Окончить гимназию Чуковскому так и не удалось: из пятого класса его отчислили, по его собственным утверждениям, из-за низкого происхождения. Эти события он описал в автобиографической повести «Серебряный герб».
По метрике у Николая и его сестры Марии, как незаконнорождённых, не было отчества; в других документах дореволюционного периода его отчество указывалось по-разному — «Васильевич» (в свидетельстве о браке и крещении сына Николая, впоследствии закрепилось в большинстве поздних биографий как часть «настоящего имени»; дано по крёстному отцу), «Степанович», «Эммануилович», «Мануилович», «Емельянович», сестра Маруся носила отчество «Эммануиловна» или «Мануиловна». С начала литературной деятельности Корнейчуков использовал псевдоним «Корней Чуковский», к которому позже присоединилось фиктивное отчество — «Иванович». После революции сочетание «Корней Иванович Чуковский» стало его настоящим именем, отчеством и фамилией.
По воспоминаниям К. Чуковского, у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед», что в юности и в молодости служило для него постоянным источником стыда и душевных страданий.
Его дети — Николай, Лидия, Борис и умершая в детстве Мария (Мурочка), которой посвящены многие детские стихи отца — носили (по крайней мере, после революции) фамилию Чуковских и отчество Корнеевич/Корнеевна.
