Антуан ватто картины

Рецензия на фильм «Тайна Антуана Ватто»

Режиссер: Лоран де Бартийя

В ролях: Сильвии Тестю, Жан-Пьер Мариель, Джеймс Тьере

2 мнения

На первый взгляд, как справедливо заметил перед показом всезнающий старший товарищ Юрий Стройков, «Тайна Антуана Ватто» выглядит этаким «Кодом Да Винчи», только (добавлю я от себя) отягощенным маниакально-депрессивным синдромом и меньшего масштаба. На поверку от пресловутой брауновской жвачки остается лишь общее направление да странный формат «бездетективного детектива», но оно, оказывается, и к лучшему. Что же касается масштаба, то с ним все гораздо сложнее. Подсвеченная изнутри робким, но негасимым сиянием, «Тайна…» достойно выступила на фестивалях в Риме и Шанхае, Афинах и Братиславе, представляла Францию на «Панораме» в Китае, но даже после всего этого лепить на нее злокозненное тавро «фестивальное кино» явно преждевременно. Жизнеутверждающий, несмотря на всю свою тревожную неблагоустроенность, фильм с сюрпризом. На сей раз в роли сюрприза – катарсис.Некрасивая (похожая на молодых Яковлеву и Ахеджакову сразу) и несуразная (личная жизнь отсутствует) студентка Люси с головой уходит в учебу, и, выбрав в качестве темы авторской работы женщин в творчестве Антуана Ватто, на вопрос профессора «Почему?» честно отвечает «Не знаю». Профессор – тиран от диссертаций и любитель вывалять подопечных в грязи на глазах у остальных – на деле оказывается человеком, которого с Ватто связывают гораздо более трагические отношения, чем может показаться поначалу. Решая загадку художника-полуневидимки, они раз за разом заходят в тупик, но катализатор верного решения таки приходит. Как это водится в поджанре, откуда не ждали: им выступает глухонемой нищий Венсан, хобби которого – замирать посреди улицы и, изображая из себя каменную статую, прислушиваться к водам подземной реки.Далекому от искусствоведения человеку сложно понять, что в том Ватто особенного – был знаменит в XVIII веке, рисовал одну и ту же девушку со спины, не оставил эскизов. Да, еще, кажется, несмотря на всю свою славу, был очень застенчивым парнем. Как из всего этого можно создать детектив, интересный хоть кому-нибудь, кроме тех же искусствоведов, понять сложно. И тем сложнее объяснить тот почти мистический ужас, вооружившись которым, словно фонариком, лупой, рентгеном, нам приходится идти вслед за Люси. Она же ни секунды не стоит на месте: превращения увлечения в научную работу, работы – в цель, а цели – чуть ли не манию и смысл жизни, показаны с удивительной, практически документальной дотошностью. Не менее интересно наблюдать за ходом поединка Люси-профессор Дюссар, хотя победитель в нем очевиден с первого же раунда. Странное дело: импрессионизм появился значительно позже интересующей неугомонную Люси эпохи, однако широкие мазки, которыми нарисована «Тайна», напоминают, в первую очередь, именно о нем. Мать главной героини целиком умещается буквально в два эпизода. О профессоре лучше всего скажет одна-единственная сцена с расшифровкой ослиного глаза, весьма, надо заметить, слезоточивая – даже если и не была задумана таковой. Венсан, регулярно перекрашивающий себя в белый при помощи муки, – готовый Пьеро, «Жиль» из Лувра. Это, конечно же, вовсе не означает, что характеры — поверхностны, а персонажи являют собой ранние этюды

Речь можно вести о мастерстве режиссера Лорана де Батрийи: человек явно не чужд кубизму (чего стоит одна комната Венсана – образ сильнейшего воздействия), символизму (стоит обратить особое внимание на редкие, неуловимые улыбки Люси), реализму (ночной клуб с последующей антипостельной сценой). Более дотошные искусствоведы найдут и сюр, и многие другие –измы, но мы-то с вами живые люди, и у нас в этой «Тайне» свой интерес.Нетрудно догадаться, что, как и большинство настоящих художников, де Батрийя снял свое полотно о любви

Антуан Ватто, если верить режиссеру, был неплохим шифровальщиком ¬¬¬¬– еще бы, двести с лишним лет водить всех за нос, – но и ему не удалось преодолеть главную тайну всех мастеров этой планеты. На ее разгадку у Люси ушло не больше пяти минут, правда, пяти минут озарения. Пока вращается Земля, художник всегда одинок: пока с той стороны зеркального холста он видит всех, его не видит никто. Поэтому ему всегда стоит быть готовым примерять по очереди то костюм Пьеро, то костюм осла.

Ватто Жан Антуан (1684 — 1721)

Антуан Ватто (рококо)

Антуана Ватто можно считать основоположником рококо в живописи, и его творчество лучше всего показывает, какого рода человеческие открытия таило в себе это «мотыльковое искусство».

Сам Ватто вышел из простой среды, был сыном кровельщика. Он любил бытовой жанр, копировал полотна голландцев, очень много зарисовывал с натуры. Вместе с тем его влекло к декоративной живописи и к театру — к Арлекинам, Коломбинам и Скарамушам итальянской комедии, которая во Франции была популярна не менее, чем у себя на родине. Сплав бытового, декоративного и театрального в интимных лирических фантазиях — в этом весь Ватто, но в этом и характер искусства рококо.

Трудно представить художника более обаятельного в своей неподдельной грациозности, чем Ватто. В его картинах много кавалеров, дам на природе, в лесу или парке — типичный жанр «галантных праздников», но как много в них очарования! Прежде всего это — шедевры утонченной живописи, настоящий праздник для глаза, но такого, который любит нежные, неяркие оттенки и сочетания.

Ватто писал мельчайшими бисерными мазочками, ткал волшебную сеть с золотистыми, серебристыми и пепельными переливами. Истинное наслаждение — погружаться в нее и рассматривать восхитительные детали композиций Ватто. Галантный, грациозный, рокайльный Ватто мог высказать среди хрупкого веселья охватывающую душевную усталость и печаль, щемящий меланхолический мотив, бесконечно грустную мысль об одиночестве.

И что бы ни писал Ватто, даже среди самых радостных картинок бытия, оттенок печали есть всегда. Они очень милы, его инфантильные влюбленные, гуляющие в поэтических парках, но кажется, что вот-вот они растают, уплывут на несуществующий остров любви и, может быть, они только пригрезились тоскующему воображению. Они эфемерны.

Особая сила Ватто в том, что он не просто уходил в царство мечты, а соотносил этот уход с действительной печалью жизни и действительными переживаниями реального человека. Отсюда его тонкая лирическая ирония, понятная и сейчас

Лавка Жерсена (1718)

Картина написана в конце жизни художника. Перед нами небольшая лавка, где продавались призведения искусства. Художник показывает здесь художественную среду, как отражение целого общества.

Слева от двери упаковщики картин укладывают в ящик отживший свое портрет покойного короля Людовика XIV. Это — недавнее прошлое, но уже прошлое. Справа, с заметной иронией показаны двое «любителей искусства» — дама и кавалер, они смакуют картину с галантно-фривольным сюжетом. Эта публика воплощает в себе дух опустошенного, неискреннего общества. Это довольно пустые люди, скрывающие свои никчемные интересы под маской чопорной благотворительности.

Но не все общество подобно им. В правом углу лавки созерцают небольшую картину молодые люди. Картина нам не видна, но немое восхищение этих зрителей свидетельствует и о силе истинного искусства, и о истинных его ценителях, которые, затаив дыхание, внимают искусству.

Эти две группы людей противопоставлены друг другу незаметно, тонко и остроумно. Немой диалог как бы ведут истинные знатоки искусства и его модные попутчики.

Паломничество на Киферу (1719)

Праздник любви (1717)

Радости любви

Юпитер и Антиопа

Жиль в костюме Пьеро (1719)

Пасторальные танцы (1720)

Галантные празднества (1717)

Ухажер в глуши (1710)

Квартет (1719)

Диана у ручья (1716)

Церера (Лето) 1715

Итальянская комедия