Ян мандийн

Ван Меегерен продал подделку?

Мы помним, что всю историю с поддельным Вермеером ван Меегерен задумал, чтобы отомстить Абрахаму Бредиусу. Когда картина была готова, её надо было каким-то образом представить на суд критика, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Нужна была легенда, или провенанс.

Хан ван Меегерен воспользовался помощью своего друга, известного адвоката доктора Буна, которого использовал «втемную» — Бун ничего о подделке не знал. Ван Меегерен рассказал ему историю о некой старой аристократке, которая продаёт картины из семейной коллекции. И у ван Меегерена якобы возникло подозрение, что одна из картин — это Вермеер. Так как более компетентного специалиста, чем Бредиус, нет, то хотелось бы получить его консультацию. Из-за старой истории с поддельным Хальсом Бредиус вряд ли благосклонно отнесётся к ван Меегерену и непредвзято посмотрит на картину. Так что не мог бы доктор Бун выступить посредником? В итоге Бредиус провёл экспертизу картины «Христос в Эммаусе» и, посоветовавшись с другими специалистами, удостоверил, что она подлинная.

Хан ван Меегерен «Христос в Эммаусе». (Wikimedia Commons)

На этом история могла закончиться, если бы шедевром одновременно не заинтересовался известный арт-дилер Джозеф Дювин. Он как раз пришёл к выводу, что картина — подделка, причём грубая. Но люди, причастные к миру искусства, тут же решили: Дювин просто сбивает цену, потому что «Христос в Эммаусе» подлинный. В итоге афера зашла слишком далеко: картину купил музей Бойманса Ван Бёнингена в Роттердаме, заплатив за неё 520 тыс. гульденов (около 2 млн долларов). В своё время Вейнгарден, подсунувший Бредиусу поддельного Рембрандта, изрезал картину на глазах у критика. Ван Меегерен не смог вовремя остановиться, и сумма, оказавшаяся у него в руках, вдохновила на создание следующих «Вермееров». Правда, историки говорят, что ван Меегерен сам начал распускать слухи, что «Христос в Эммаусе» — подделка. Но публике, видимо, очень хотелось верить в обратное.

Судьба художника

В 1889 году в голландском городе Девентере в семье Хендрикуса ван Меегерена, местного учителя, родился сын Хенрикус (Хан). От матери он унаследовал чувствительность и художественный вкус, с 8 лет начал рисовать, что совершенно не устраивало его отца. Хендрикус был человеком прямым и строгим — увлечение сына казалось ему просто причудой. На своё счастье мальчик встретил понимание у школьного учителя рисования Бартуса Кортилинга

Он обратил внимание на талантливого ученика и помогал ему развить способности. И конечно, оказывал на него влияние

В частности, именно любовь Кортилинга к старым голландским мастерам и неприятие модернистов передались ван Меегерену. И сыграли в его судьбе огромную роль.

После школы Хан выбрал профессию архитектора. Правда, выпускной экзамен он провалил, но зато принял участие в художественном конкурсе, на котором выставил работу, написанную в классической манере. «Собор Святого Лаврентия» пришёлся по душе жюри, и ван Меегерен получил первую премию. Архитектура была забыта, он решил стать живописцем. Первые, правда, скромные успехи не заставили себя ждать.

Хан много работал, тем более что к тому моменту у него уже была семья и дети. Устраивал персональные выставки, его картины продавались, он брал коммерческие заказы на афиши, открытки, и всё шло хорошо до тех пор, пока в его жизни не возник художественный критик Абрахам Бредиус.

В первой половине 1920-х гг. ван Меегерен подружился с художником Тео ван Вейнгарденом. Вейнгарден занимался реставрацией и продажей произведений искусства, но иногда баловался подделками. В частности, два его «Вермеера» уехали в Америку. Ван Меегерен начал работать с ним, занимаясь восстановлением картин.

Как-то раз Вейнгарден нашёл картину в ужасном состоянии, вместе с компаньоном отреставрировал её, и эксперты пришли к выводу, что это творение Франса Хальса — известного художника «Золотого» голландского века. Реставраторы уже нашли покупателя, но тут своё мнение высказал Абрахам Бредиус. Он счёл, что никакой это не Хальс, а обычная подделка, своё мнение он основывал на качестве красок. Аргументы реставраторов приняты не были, сделка сорвалась.

Вейнгарден отомстил Бредиусу быстро: написал нового «Рембрандта», эксперт подтвердил его подлинность, а художник над ним посмеялся. Правда, репутации Бредиуса это не повредило — он сказал, что осматривал картину в спешке. А ван Меегерен затаил обиду и тоже решил отомстить. Выбор пал на Вермеера.

Ванэйковские «мадонны»

Отдельного внимания заслуживают знаменитые ванэйковские Мадонны: «Мадонна в церкви», «Мадонна каноника ван дер Пале» и «Мадонна канцлера Ролена». Эти работы изобилуют множеством невиданных на то время новшеств:

• скрупулезной проработкой архитектуры, интерьера, одежды, украшений и предметов быта;
• грамотной передачей светотени;
• яркостью красок и многообразием оттенков;
• продуманной сюжетной линией, в основе которой заложен религиозный символизм.

Мадонна в церкви

Мадонна каноника ван дер Пале

Мадонна канцлера Ролена

Портрет четы Арнольфини

Ещё одна изобилующая символами картина Яна ван Эйка – «Портрет четы Арнольфини» – раскрывает человеческую индивидуальность в обыденной обстановке.

Портрет четы Арнольфини

Герои как будто дают клятву верности друг другу, на что указывают их лица и жесты, а также пёс на переднем плане, олицетворяющий дружбу и преданность. Символично также изображение горящей свечи только над головой молодого человека. Не исключено, что на момент написания картины его возлюбленная умерла, так как свеча над её головой не горит… Апельсины на столе символизируют на неземное блаженство, а яблоко – грехопадение. Щётка символически показывает чистоту отношений между мужем и женой. Чётки – знак благочестия.

Масляная техника Яна ван Эйка

Эмалевидная поверхность картин Ван Эйка — результат использования техники масляного письма, которая позволяет достичь глубины и богатства цвета. Нанося один поверх другого полупрозрачные слои, живописец достигает слитности мазков и получает смягчённые контуры, что делает композицию в высшей степени реалистичной.

Несмотря на то, что произведения Ван Эйка – ещё не верх совершенства в плане геометрии и пропорций, его усовершенствованная масляная техника была признана в Европе. Она повсеместно укоренилась в Нидерландах, в 15 веке пришла в Германию и во Францию, а чуть позже завоевала сердца итальянских художников.Нередко встречается информация будто бы Ян ван Эйк изобрел масляную живопись. Это утверждение неверно, ведь маслом работали и до него. Однако достижения фламандца на этом поприще и вправду сродни изобретению. Он усовершенствовал состав масляных красок, сделав их намного более прочными и яркими.

За свою жизнь Ян ван Эйк написал более 100 произведений, большинство из которых, к сожалению, не сохранилось. Но даже по уцелевшим работам можно сделать вывод о том, насколько огромен вклад этого художника в мировую живопись.

Геринг и Вермеер: мечты почти сбываются

В итоге деньги перевесили — ван Меегерен становится профессиональным фальсификатором. Причём из-под его кисти выходит не только Вермеер. Ему удаётся продавать картины частным коллекционерам, и капиталы растут. У ван Меегерена формируется цепочка посредников, которые находят покупателей и оформляют сделки. Написав очередной шедевр Вермеера «Христос и грешница», художник решает продать и его, но в этот момент уже идёт война (1942 г.), и ван Меегерен понимает, что наиболее реальным покупателем будет, скорее всего, кто-то из немцев. Он ставит условие, чтобы посредники нашли ему покупателя-голландца, но поздно — картина уже заинтересовала Геринга, который мечтал иметь в своей коллекции Вермеера.

Заключение сделки с таким покупателем стало уже не частным, а государственным делом. В результате переговоров было решено, что за Вермеера Третий рейх вернёт Голландии 200 подлинных полотен старых мастеров, которые ранее были украдены. Государство, получив картины, расплатилось с продавцами «Вермеера» деньгами.

Все были довольны сделкой, кроме, может быть, ван Меегерена. Проявляя своеобразный патриотизм, он решает продать ещё одного Вермеера — «Омовение ног» — Королевскому музею, чтобы шедевр был и на родине. Картина была написана впопыхах, не особенно тщательно, к тому же в результате сушки в печи краска отслоилась. Королевский музей собирает команду авторитетных экспертов. В неё вошли доктор А. М. де Вилд — химик, Люитвайлер — реставратор картин, доктор Ханнема — директор музея Бойманса, доктор С. Д. Рул — генеральный директор Королевского музея, доктор Я. К. Ван Рехетерен Алтена — профессор Амстердамского университета, доктор Ван Схендел — хранитель Королевского музея, доктор Я. Г. Ван Хелдер — преподаватель в Утрехте и директор музея этого города. Только один Алтен счёл, что картина поддельная. Все остальные пришли к выводу, что она не очень качественная, но тем не менее принадлежит кисти Вермеера. Королевский музей её приобрёл.

Всего ван Меегерен создал 13 шедевров — 9 «Вермееров», 2 «де Хоха» и по одному «Халсу» и «Терборху». Продал он 8 картин, за которые выручил более чем 7 млн гульденов (на современные деньги — около 100 млн долларов). Конечно, художник получил не все деньги — часть отошла посредникам, но в итоге его состояние было огромным. Он сам собрал коллекцию, которой не было аналогов в стране. Плюс купил около 50 объектов недвижимости. А дальше началась история его разоблачения.

Кто продал Вермеера немцам?

Когда по окончании Второй мировой войны в Австрии была обнаружена коллекция Геринга, то встал вопрос: кто же продал голландское достояние — картину самого Вермеера — немцам? Так как ван Меегерен был одним из участников сделки, к нему пришла полиция. Он не отрицал, что картина «Христос и грешница» была у него в руках, сказал также, что он будто бы купил её у некой итальянской семьи, но у кого именно — назвать отказался. Этого было достаточно, чтобы заподозрить художника в сотрудничестве с нацистами. Тем более что на прямой вопрос, является ли он коллаборационистом, ван Меегерен отвечать отказался. 29 мая 1945 года его арестовали.

Продержался он до 12 июня. Дело в том, что ван Меегерен страдал от алкоголизма и наркомании, так что его положение в заключении становилось невыносимым. Кроме того, обвинение в коллаборационизме грозило самыми серьёзными последствиями. Художник предпочёл признаться, что никакого национального достояния немцам он не продавал. По простой причине — достояния не было, всё было подделкой.

Начались детальные экспертизы, которые тем не менее не до конца убедили следователей. Они предложили ван Меегерену написать копию «Христа в Эммаусе», но художник сам указал, что такая проверка ничего не даст — любой художник способен сделать копию. И предложил в качестве доказательства написать ещё одного «Вермеера» при условии, что ему будут предоставлены все необходимые материалы. Так рождается десятый «неизвестный шедевр» — «Христос среди учителей» или «Христос среди фарисеев».

Это доказательство ван Меегерена оказалось самым убедительным: в то, что все его шедевры были поддельными, поверили, а дело переквалифицировали. Ни о каком коллаборационизме речь больше не шла, более того, Голландия, благодаря фальсификации, вернула 200 утраченных картин. Прокурор настаивал, что теперь это дело о мошенничестве, просил назначить ван Меегерену срок в 4 года, но сам же предложил суду снизить его до 2 лет. В ноябре 1947 г. суд вынес решение: год тюрьмы. Но ван Меегерен не отбыл и его — он умер 30 декабря 1947 года, ожидая решения королевы, которой подал прошение о помиловании. Всё его состояние ушло на покрытие гражданских исков людей, ставших жертвами фальсификаций.

P. S. Сегодня всё больше искусствоведов приходят в недоумение: «шедевры» ван Меегерена выглядят откровенной подделкой. Почему же этого не заметили тогда? Могло быть несколько причин. Во-первых, ван Меегерен всё-таки много работал не только над красками и кракелюрами. Он использовал в своих картинах атрибутику, которая прямо указывала на то, что перед нами Вермеер. То, что сейчас (когда мы уже знаем всю историю) кажется нарочитым, бросающимся в глаза, тогда критики сочли свидетельством подлинности. Во-вторых, людям хотелось верить, что обнаружены неизвестные шедевры

И в-третьих, когда картины становились частью коллекции, причём неважно, частной или музейной, их владельцы защищали их подлинность особенно рьяно. И споры о происхождении некоторых «Вермееров» шли даже после смерти их вероятного создателя — талантливого художника Хана ван Меегерена.

«Христос в Эммаусе»: как рождался шедевр

Месть ван Меегерена была задумана капитально и потребовала нескольких лет подготовки. Чтобы создать шедевр 17-го века, живя в веке XX-м, надо было тщательно продумать все детали.

Во-первых, холст и подрамник. Ван Меегерен приобретал старые картины, смывал верхние слои краски и рисовал на подлинном холсте. При этом до конца первоначальное изображение он не уничтожал: ветхие холсты могли этого не выдержать, а потом, ему нужны были трещины, которые всегда появлялись на старинных полотнах — кракелюры. На нижнем слое краски они сохранялись.

Во-вторых, нужны были краски 17-го в., чтобы экспертиза ничего не заподозрила. В то время их делали из натуральных пигментов, которые разводили чаще всего маслом или белком. Несмотря на дороговизну, ван Меегерен покупал те самые пигменты и учитывал все тонкости. Например, он знал, что в 17-м в. уже не использовали зелёный малахитовый пигмент, а смешивали жёлтую и синюю краски. Он поступал так же.

Хан ван Меегерен. (litobozrenie.com)

Единственный риск, на который ван Меегерен пошёл, — использовал фенолформальдегидную смолу. Это было необходимо, чтобы сделать краски твёрдыми, как будто им уже 300 лет. Другого варианта он не нашёл, хотя пробовал сушить картины в печи, но тогда страдали цвета. Ван Меегерену оставалось только уповать на то, что серьёзному химическому анализу краски никто не подвергнет.

В-третьих, ван Меегерену нужно было получить на своей картине уже упомянутые кракелюры. Он работал над этим долго: сушил краски в печи, искал оптимальную температуру, сворачивал картину, проминал пальцами. В итоге он нашёл сочетание факторов, которое приводило к возникновению трещин, повторявших кракелюры на нижнем, подлинном, слое краски. Чтобы имитировать забившуюся в трещины пыль, ван Меегерен использовал тушь. В общем, он добился того, чтобы картина выглядела подлинной.

Вермеер: известный и неизвестный

Ян Вермеер Делфтский — художник удивительной судьбы. Проживший всего 43 года, он написал некоторое количество картин. Почему мы говорим именно так? Дело в том, что при жизни известность его была ограниченной, а после смерти имя художника было на два столетия и вовсе забыто. У него осталось 11 детей, поэтому вдова и душеприказчики распродавали картины поспешно и неаккуратно. Куда отправилось наследие Вермеера, не всегда можно точно отследить. Именно поэтому время от времени в 19−20 вв. появлялись неизвестные шедевры художника, о подлинности которых велись долгие споры.

Вермеер считается непревзойдённым мастером бытовой живописи. Столь характерных для художников его времени картин на религиозные сюжеты у него в творчестве практически нет. Доподлинно известна одна — «Христос в доме Марфы и Марии».

Ян Вермеер «Христос в доме Марфы и Марии». (Wikimedia Commons)

Тот же Бредиус считал, что эта картина была частью утерянного цикла. От этой идеи и отталкивался ван Меегерен: новый, неизвестный ранее, Вермеер как раз и будет из этой «религиозной» серии.