Фрида кало: «я рисовала мою реальность»

Круг общения

В доме Кало-Ривера всегда было шумно. Многочисленные друзья Диего, полные творческих и политических идей, открыли новый мир для молодой и неопытной Фриды. Среди них была популярная талантливая фотохудожница, убеждённая коммунистка, красавица Тина Мадотти. Для юной жены мэтра она во многом стала проводником: в мир современной литературы и искусства, в политику, заразив Фриду идеями коммунистов. Та в 1928 году вступила в компартию и в своих документах изменила год рождения на 1910 – год начала Мексиканской революции. Приобщила Тина подругу и к лесбийским отношениям. Вообще в той среде отдаваться влечениям страсти было почти нормой, неким развлечением в большой компании прогрессивных людей, связанных общими взглядами на искусство, мексиканский фольклор и коммунизм. Картины Фриды этого периода – портреты и автопортреты.

Были в круге общения и личности, оставившие в истории след. К примеру, по приезду Троцкого с женой в Мексику в 1937 году он нашёл приют именно в доме супругов Ривера.

«Новость о продаже — фейк»

— Если картина Фриды всё ещё цела, как вы считаете, где она может быть? 

— Я придерживаюсь двух рабочих версий. Согласно первой, она всё же была отправлена в Россию. Здесь она какое-то время полежала, а потом её отправили в качестве иллюстрации делирия в какое-то, может быть, соответствующее заведение. Там она могла быть закрашена, и она, возможно, где-то существует как бросовый объект, который тайно ждёт своей участи.

Вторая версия — что она была уничтожена. Но на это тоже должны быть документы. Раньше были практики уничтожения произведений искусства. Такой сценарий тоже мог быть. Но пока документов о её уничтожении я не находила. 

— В интернете периодически появляются сообщения, что «Раненый стол» вот-вот будет найден. Насколько это может соответствовать реальности?

— Такие сообщения появляются от мексиканцев. Там есть два человека, которые одержимы идеей найти эту картину. Один из них — известный мексиканский искусствовед Рауль Кано Монрой. Он близок к кругам наследников Диего Риверы. Он говорил, что за пять лет найдёт утраченную Фриду. Но пока не нашёл. 

А совсем недавно всплыла другая история — что «Раненый стол» продается на аукционе. Но это стопроцентный фейк. 

— В статье, которую вы считаете фейком, говорилось, что картину планируют выставить на продажу за $20 млн. Как вы считаете, это реальная цена? Могла бы картина быть продана за такую сумму? 

— Проблема с ценообразованием на Фриду в том, что её картины очень редко поступают на рынок. В 1990-е певица Мадонна, у которой в собрании две картины Фриды, купила их достаточно дёшево, в пределах трёх миллионов. Для художницы такого масштаба это очень низкая цена. Но именно из-за того, что она не продаётся регулярно, цены на её картины не растут. Последняя продажа была, по-моему, в прошлом году, это была ранняя работа Фриды, и она ушла за $5 млн. Я думаю, что $20 млн — цена, конечно, завышенная. Но $10 млн, как мне кажется, за неё реально бы заплатили на открытом аукционе при прозрачном провенансе. 

— Если бы картина нашлась, она бы принадлежала России как правопреемнице СССР? 

— Тут есть один нюанс. Всей группе мексиканских художников обещали, что их работы будут представлены в Государственном музее нового западного искусства. И в случае с Фридой на это письмо теперь ссылаются мексиканские исследователи.

Потому что работа действительно никогда не была выставлена в этом музее. Более того, музей был ликвидирован и даже не успел взять её на хранение. 

— А что стало с работами других художников из мексиканской коллекции? 

— Я нашла часть этого дара. Графические работы были всё-таки переданы в Музей имени Пушкина в 1955 году. Тогда у ВОКСа был переезд, и они всю графику, которая у них годами лежала, сдали в Пушкинский музей. И до того, как я начала это расследование, в музее никто не знал, что это за работы, какая у них история. Знали только, что из ВОКСа, — и всё. Мы с хранительницей этого фонда Анной Чернышевой проделали большую работу, идентифицировали работы из этого дара.

У Пушкинского музея большая коллекция мексиканской графики, подаренная ему в разные годы. И мы смогли вычленить из неё работы, присланные в 1947 году. На выставке Фриды Кало и Диего Риверы в Москве мне удалось рассказать историю этого так и не состоявшегося до конца художественного обмена, впервые показав эти графические работы. 

Живопись и фотографию пока, к сожалению, найти не удалось, но точно известно, что в Пушкинском музее этих работ нет. Вся живопись из музейного собрания опубликована в каталогах коллекций и на сайте музея, всё очень прозрачно. 

— Значит, остальные художники — Клаузель, Ангиано, ученики Фриды — они всё ещё могут быть в Москве? 

— Да, живопись пропала где-то в Москве. К сожалению, мы знаем только фамилии художников, и есть одна фотография, где видно, какие это потенциально могут быть работы. Эта фотография была сделана ещё в Мексике. Но мы не знаем ни названий работ, ни размеров. В Москве ещё есть архивы, в которых я пока не могу побывать, может быть, там хранятся какие-то документы об этих произведениях. Я не теряю надежды, что и живопись когда-нибудь найдётся. Как не теряю надежды однажды узнать, что же случилось с «Раненым столом».

Интерпретация и анализ

На этой картине Кало делится с аудиторией своей вечной внутренней болью. Боль, которую она представляет, — это не только физическая, но и эмоциональная мука, вызванная ее отношениями с Риверой. По сравнению с грандиозными фресками других мексиканских современников, таких как Ривера, Давид Альфаро Сикейрос и Хосе Клементе Ороско , картины Кало были небольшими. Некоторые критики интерпретируют масштаб ее работ как признак изоляции, что также преуменьшает ее болезненные обстоятельства.

По традиции мексиканцев на могилу кладут сломанную ветку. Это воспринимается как признание ухудшающегося здоровья художника. Несмотря на раны на теле оленя, Кало рисует лицо не страдания, а силы.

Ученые отмечают, что рога на голове Кало принадлежат оленю, оленю-самцу. Кало представляет себя частично мужчиной и частично женщиной, а также элементами человеческих и животных черт. Эта гибридная форма часто объясняется влиянием художника доколумбовых идей и традиций, согласно которым правая ступня изображена оленем. В этой системе верований дни были представлены символом и числом, которое предпочтительно было бы обусловлено большим количеством ветвей дерева. Также можно использовать важные даты, такие как дни рождения, которые использовались в предсказаниях. Кало приняла оленя как символ для себя из-за его связи с правой ногой, а в календаре ацтеков она родилась на девятый день. Эти два символа вместе не годились, поскольку девять были символом земных элементов, а также подземного мира, который состоял из девяти фаз. Число девять можно увидеть дважды в «Раненом олене» : с левой стороны есть девять деревьев, перед поляной, на которой виден океан и молния, а также девять стрел, торчащих из тела оленя. Еще девять можно увидеть в остриях ее рогов, если посчитать вместе.

На картине передняя правая нога оленя приподнята над землей, возможно, это отражение собственной болезни Кало. В то время, когда она рисовала Раненого оленя , Кало испытывала трудности с ходьбой, которые она попыталась исправить с помощью операции на позвоночнике позже в том же году.

Некоторые искусствоведы считают, что решение Кало изобразить себя с мужскими и женскими чертами лица является отражением ее собственной сексуальности. Это восприятие признает ее бисексуальность . Другие интерпретации рисунка соотносят мужской и женский элементы, называемые гермафродитическими , с доколумбовыми верованиями ацтеков, которые поддерживали отношения между животными и частями человеческого тела. Значение слова « карма », нарисованного в левом нижнем углу картины, противоречиво. Кало была убеждена, что ее жизнь была спланирована судьбой или судьбой, и поэтому она не могла предотвратить ни одной из трудностей, с которыми она столкнулась. Следовательно, ее несчастье должно было быть вызвано поступками из ее прошлых жизней.

Влияние христианства также отражено в истории о святом Себастьяне , мученике, который был привязан к дереву и застрелен стрелами.

Доколумбовые, буддийские и христианские символы объединяются, чтобы отразить мультикультурную реальность Кало — реальность, которая также представляет собой спектр гендерных возможностей. Она воспроизводит себя с помощью этих сопоставимых черт, чтобы исследовать концепцию «я». Благодаря этим изменениям идентичность рассматривается как динамическое и сложное, а не фиксированное состояние.