«Телевизору не верю, потому что не смотрю его»
До того, как выйти на поверхность, последние несколько метров экскурсии под землёй гид предлагает пройти молча, без слов, своеобразным крестным ходом
Подумать о важном, попросить чего-то хорошего, помолиться
В подземном храме Элла Сидоренко берёт за руку Николая Яковлевича, прижимает его ладонь к рельефу на стене справа от алтаря. Обычно разговорчивый Николай Яковлевич замирает, долго изучает на ощупь рисунок. Вереница экскурсантов медленно движется в тоннель из храмового помещения. Незрячие держат друг друга за руки, выходят на улицу.
— Все замечают мою грамотную речь, как у профессора, хотя я всего лишь баянист, — на обратном пути в автобусе Николай Яковлевич не замолкает ни на минуту. В автобусе много девушек, и ему нравится быть в центре внимания. — Я любил общаться с диссидентами, но в 68-м году не пошёл бы с ними на Красную площадь. Говорят, их сильно били.
Его глаза давно и навсегда зажмурены, а из-за улыбчивости морщины от них разошлись по лицу длинными глубокими лучами. Даже о серьёзном этот слепой говорит, шутя.
«Мы пишем пальцем на ладошке. Она отвечает, что просто в восторге»
— Экскурсии, конечно, проводятся с учётом того, что посетители — слепые, говорит библиотекарь: в прошлый раз с нами ездила слепо-глухонемая. Она была просто в восторге. Мы пишем ей пальцем на ладошке, она отвечает на бумаге. Ничего не видит, не слышит. Живёт недалеко от нашей библиотеки, ей под 50. Заболела с 18 лет. Но на экскурсии она была просто счастлива. Она живёт одна, очень самостоятельная.
— Им дают потрогать всё, что можно. Макеты колоколен, храмов. Мы очень детально описываем каждую картину. Кто куда смотрит, в какую сторону повернулся. Это не всегда легко. «Чёрный квадрат», наверное, проще всего описать.
Посетители библиотеки побывали в литературном, краеведческом и художественном музеях, в диораме, в Прохоровке на Звоннице, в заповеднике «Лес-на-Ворскле».
— Год назад мы отправили заявку на грант благотворительного фонда Михаила Прохорова и неожиданно выиграли, — говорят работники библиотеки. — На эти деньги купили 3D-принтер. Делаем на нём модели скульптур, чтобы наши незрячие их трогали и изучали. Стали вывозить их на экскурсии.
«В лесу кто получше видит, тот и волочит за собой остальных»
Сергею Островскому ещё нет и сорока лет.
— Я слепой и чувствую себя отлично. Схуднуть бы. Техник-механик по первой профессии. А теперь просто слепой массажист.
До учёбы в Белгороде Сергей жил и работал в Новом Осколе. Его проблемы со зрением тоже врождённые, но болезнь начала прогрессировать с начала двухтысячных.
По словам Сергея, его пенсия в общей сложности составляет 13 тысяч рублей.
— У меня тоже врождённое с глазами, — рассказывает 27-летний Сергей Марков. — Днём при свете более-менее вижу. Я из Вейделевки. Учился в школе, потом в училище на каменщика. Работал по профессии одно время, но оказалось очень сложно с моим зрением. У меня пока нет семьи, жены и детей.
Судьба картины
Полотно пережило страшные времена инквизиции, и в настоящее время оно хранится в Национальном музее Каподимонте, в Италии, в городе Неаполе, где художник прожил около двух лет.
В работе «Притча о слепых» выразилась вся боль Брейгеля из-за ужасов, что творились тогда на его земле.
Он уже не подшучивает над человеческой глупостью, а открыто выражает мысль, что бездумное следование за варварами, принесет зло всем. Художник не жалеет ни поводыря, ни слепцов.
Чуть тусклее, чем обычно выбрал краски мастер для своей великой картины «Притча о слепых».
Какой слепой у Вас вызывает больше всего эмоций? А Вы бы повесили это произведение искусства дома?
Мечты слепых: круизный лайнер и Луна
Максим Панов. Светловолосый, голубоглазый, крепкий, жилистый. Работал слесарем, 12 лет назад попал в аварию. Зрение стало падать, но тогда ещё видел. В 2010 году снова попал в ДТП. Зрение практически потерял, его глаза видят всего одну сотую в диоптриях.
— На свет вижу фигуру, но очень смутно. Да привык уже. Живу самостоятельно. Сам готовлю еду. Иногда прошу соседку помочь с продуктами. В двух ближайших магазинах меня уже знают продавцы, помогают.
Максиму 39 лет, в Белгород из Курска он приехал учиться. В медколледже осваивает профессию массажиста вместе с такими же, как он, незрячими и слабовидящими. В их группе десять человек: семеро мужчин и три девчонки.
— Посещаю нашу библиотеку для слепых, мне там помогают с компьютером наладить связь. Я ведь по этой части был совсем ни бум-бум, — признаётся он. — Библиотека очень облегчает жизнь. Экскурсии для нас организуют, в учёбе помогают.
По крутым ступенькам будущие массажисты вполне уверенно спускаются и поднимаются, непринуждённо болтая со мной. Они охотно рассказывают о своей жизни.
— У нас в планах открыть и свой массажный кабинет.
— У меня знаете, сколько идей? Могу весь день рассказывать.
— Даже на Луну полететь.
— Ещё хотим на теплоход устроиться, круизный. Отправиться в кругосветное путешествие.
— На следующий год у нас практика, приходите на массаж.
— Тайский — интересно, но мы хотим лечить людей, а не бабло стричь. Поэтому медицинский.
— Не врут, что у слепых другие чувства обостряются, но особенно — чувство юмора.
