Месть самому себе?
…Спустя несколько лет, когда в СССР забурлило сразу несколько национальных революций, кто-то напишет, что вандал, а им оказался 48-летний безработный из Каунаса Бронюс Майгис, при этом закричал громко: «Свободу Литве!». Но сами литовцы отрицают этот факт — надругательство над великим полотном и дорога к независимости — все-таки лежат в разных плоскостях
С другой стороны злоумышленник меньше всего хотел привлекать к себе внимание — его цель была одна: выместить все разочарование в жизни в какой-то протест. Закричи он, сбежавшиеся посетители могли бы помешать ему осуществить свой зловещий план
То, что цель была именно эта — косвенно подтверждает и тот факт, что Бронюс не оказал никакого сопротивления при задержании. Главную свою задачу он к тому времени уже выполнил, а что будет после этого, его уже мало интересовало…
И никаких угрызений совести…
Суд над Бронюсом Майгисом проходил в Ленинграде. Он закончился 26 августа 1985 года вынесением приговора: признать вину Майгиса и освободить его от уголовной ответственности как душевнобольного (вялотекущая шизофрения). Некоторое время он лечился в психиатрической клинике в Ленинграде, потом был отправлен в Литву, где его выпустили из клиники ввиду того, что Литва стала независимым государством. Однажды журналистам одной из республиканских газет удалось разыскать вандала. Он жил в одном из пансионатов и очень любил играть на аккордеоне. Жалел ли о своем поступке Майгис? Судя по всему, нет. Однажды он заявил: «Никакого сожаления в том, что я уничтожил шедевр мирового значения, я не испытываю. Значит, его плохо охраняли и берегли, если мне это так сравнительно легко удалось сделать».
Почему он выбрал именно эту картину? Поговаривают, что однажды он спросил у смотрительницы Эрмитажа: «А сколько стоит это картина? Миллион рублей? Больше?» На что смотрительница ответила: «Даная» бесценна! У нее нет цены. Это — мировой шедевр!»
Ах, бедная, бедная Саския. Ей не суждено было узнать, что ее единственный выживший сыночек проживет чуть более 20 лет. Он женится и умрет, когда его супруга будет беременна. Она, в свою очередь, родит дочь и тоже скончается после родов. Рембрандт окончит жизнь в полной нищете, его дом будет конфискован, а в него въедет хамоватый сапожник. А надгробная плита с могилы Саскии будет продана Рембрандтом могильщикам для того, чтобы похоронить свою последнюю любовь — Хендрикье…
Обо всем этом Майгис не имел представления. Он с трудом окончил четыре класса школы…
Саския — лучшее, что знал Рембрандт в жизни?
Нам эта картина известна, как «Даная». Между тем на родине художника при виде этого шедевра чаще всего произносят другое слово — Саския. Именно так звали 21-летнюю красавицу, которую в 1634 году, молодой 27-летний начинающий портретист Рембрандт привел в одну из Амстердамских церквей, чтобы поставить роспись в книге актов. Она — дочь бургомистра города Лаувардена, он — сын мельника из Лейдена. Ее очень не хотели отдавать за него, еще бедного и незнаменитого.
Сколько им отмерит Бог счастья? Тогда они еще не подозревали, что ужасно мало. Спустя восемь лет, в июне 1642 года, неутешный вдовец войдет в церковь Аудекерк вслед за гробом любимой женщины. Чахотка. Восемь лет безбрежного счастья. Четыре беременности, роды. Только один ребенок, последний, выживет, вытянув из матери во время ее беременности последние соки жизни. Карандашный набросок портрета жены художника, сделанный им самим на третий день после свадьбы. И эта картина — «Даная», которую гений кисти закончил спустя два года после свадьбы, в 1636 году.
Но не спешите вглядываться в лицо Данаи, пытаясь разглядеть в нем Саскию. Это и она, и одновременно не она. После смерти любимой жены Рембрандт по-прежнему нуждался в Музе, которой бы он посвящал свое творчество. Он нашел ее не сразу, и ее имя не столь известно, хотя бы потому, что у нее не было такой трагической судьбы, как у Саскии. Однажды Гертье Диркс, с которой мастер сошелся после смерти жены, увидела картину и устроила художнику большой скандал: «Кого ты любишь? Меня или давно ушедшую из жизни женщину?»
Не показывайте картин любовницам…
Рембрандт начал оправдываться, но слова мало ее трогали. Она пригрозила, что уйдет. Тогда он взял в руки кисть и начал снова работать над лицом Саскии. Где-то что-то изменил, добавил. Гертье осталась довольна работой — на портрете во второй редакции стало гораздо больше ее черт, чем Саскии. Но неуемная женщина на этом останавливаться не собиралась. Она потребовала, чтобы муж обязательно изменил позу лежащей женщины. «Что это за безобразие? Левая грудь сдавлена, отчего кажется неестественной. Посмотри внимательно на меня? Разве ты видишь во мне хоть один изъян?»
Художник понял, что так будет продолжаться бесконечно. Ни слова ни говоря, он снял картину со стены и отнес ее в кладовую, чтобы Гертье больше не цеплялась. И потом — таких женщин, как Гертье, у него будет, возможно, много, а вот шедевров, подобных «Данае», возможно, вообще не будет. А вскоре сожительница потребовала слишком настойчиво, чтобы Рембрандт женился на ней. Решила привлечь к этому делу власти — Рембрандта вызвали в «Камеру семейных ссор», где судьи распорядились, чтобы художник выплачивал Гертье щедрые отступные. Впрочем, недолго музыка играла — уже через год она оказалась в тюрьме…
12 лет каторжных работ
Но вернемся в последние годы бурного ХХ века. 15 июня 1985 года «Даная» казалась навечно утраченной. Спасать шедевр взялись мгновенно, промывая полотно водой. Но очень пострадала самая ценная часть картины — женская фигура: кислота прожгла в живописном слое глубокие борозды, которые тут же заполнили стекавшие сверху картины темные краски, перемешанные с лаком и водой. Драпировка, прикрывавшая ноги Данаи, растворилась полностью. Но к вечеру химическая реакция была остановлена. Компьютерный анализ показал, что чуть менее 30 процентов авторского письма утрачено навсегда…
Над восстановлением картины реставраторы бились долгих 12 лет. Уже до конца 1985 года им удалось укрепить красочный слой и грунт, восстановить лак, был подведен новый дублировочный холст. Еще два года боролись с натеками, появившимися 15 июня 1985 года, когда перемешанные с кислотой и водой частички краски, стекавшие с верхней, темной части полотна, облепили тело Данаи, проникли в поры. Хотя до сих пор в среде реставраторов нет единства, некоторые из них призывали не «измываться» над картиной, а оставить все, как есть…
В 1997 году шедевр снова появился в Эрмитаже. На этот раз под бронированным стеклом…
