1912 – 1913 гг. Лучизм
Выставкой «Мишень» в 1913 году закончился примитивистский
период творчества Ларионова и начался период лучизма. Об этом художник заявил в
каталоге к выставке. Дальнейшее развитие новая концепция получила в манифесте
«Лучисты и будущники», который подписали кроме Михаила Федоровича еще десять
человек – бывшие «ослинохвостовцы» и молодая поросль авангардистов.
В манифесте присутствует два определения лучизма:
В лучизме Ларионов видел не только уход от стандартного
изображения предметов, но и от новых течений, таких как кубизм, фовизм и
постимпрессионизм. Он смотрел в глубь природы зрения. Ведь если глаз человека
видит не предметы, а отраженные от них лучи, то и изображать нужно лучи, а не
предметы. Задача же художника состоит в том, чтобы выделить желаемые лучи из
хаоса отраженных.
Ларионов говорил, что всякая картина представляет собой
цветную поверхность, фактуру и ощущение, возникающее при слиянии этих
составляющих. Предметы или их отсутствие не имеют никакого значения при таком
подходе. Наличие предметов – просто дань устоявшимся привычкам, и если они
исчезнут, ничто не будет отвлекать зрителя от созерцания чистой живописи.
Самой зрелой лучистской работой Ларионова было «Стекло».
Расходящиеся лучи, смазывающие очертания предметов составляют содержание
картины. Ларионов называл это суммой отраженных от предмета лучей. Стекло
представлено зрителю в своем универсальном виде – изображена сама хрупкость,
острота, прозрачность и звонкость. То, что составляло суть стекла, обрело
бытие.
«Стекло» 1912
Лучистские картины Ларионова и его соратников получили
большое признание на выставке в Париже. Благодаря этому Михаил Федорович стал
известным в среде европейской творческой элиты и близко познакомился с Жаном
Кокто, Пабло Пикассо и Гийомом Аполлинером. Это было время расцвета творческого
потенциала Ларионова, но Первая Мировая война внесла свои коррективы в жизнь
мастера.
«Лучизм. Абстрактная композиция» 1910-е
«Лучистые линии» 1911
Серьёзное творчество
Как встреча с Марией вдохновила художника на усердные занятия и рисование, так её смерть подвигла его на создание череды женских образов, поэтически-печальных и удивительно похожих на безвременно ушедшую супругу. Тоска живописца по любимой выливалась в лирических и одухотворённых пейзажах, где каждый чахлый стволик и бледные цветки, тихие воды и замершие травы гармонично сливались с эмоциями героев. Сопереживание и скорбь на картинах выказывали душевное состояние художника.
Трагедия дала мощный импульс развитию таланта живописца, самобытность которого проявилась в первой большой работе. Картина «Пустынник» в 1889 году стала экспонатом Передвижной выставки и принесла автору славу. Осматривая выставку перед открытием, Пётр Третьяков был восхищён нестеровской работой и сразу купил картину.
Личная жизнь в период учёбы
Автопортрет 1915 г.
Летом 1883 года, приехав домой на каникулы, Михаил познакомился с Марией Мартыновской, просто влюбился, встретив девушку на улице. Молодость и чувства привели к тому, что через год Мария и Михаил стали женихом и невестой, а в 1885 году молодые обвенчались, хотя родители были против. Молодые Нестеровы были счастливы: Михаил много работал – любовь окрылила и вдохновила его, Маша занималась нехитрым хозяйством и ждала ребёнка. В мае 1886 года родилась дочь Ольга, но на следующий день родильная горячка унесла жизнь Марии, верной Музы художника. От отчаяния Михаила спасла необходимость заботиться о малышке – он отвёз её к своим родителям в Уфу. Пока не подрастёт. Сам вернулся в Москву, надо было работать.
Трудности происхождения
Говоря о биографии художника Левитана, нельзя не упомянуть о том, что уже с детства и на протяжении всей жизни ему приходилось сталкиваться с трудностями из-за своего еврейского происхождения. Некоторые учителя изначально относились к нему предвзято, более того, будучи евреем, он выбрал «запретную», по их мнению, тематику – русский пейзаж. Некоторым его чувства казались неискренними и наигранными с целью получить расположение окружающих. Однако на этом неприятности не закончились: в 1872 году вышел указ, запрещавший евреям проживание в «исконно русской столице». Левитана с братом и сестрами выселили из их дома, и им пришлось несколько лет жить на небольшой даче в местечке Салтыковка (сейчас окрестности города Балашихи). В 1879 году художнику удается продать картину «Вечер после дождя» и переехать назад в город. Однако диплом художника Левитан получить не смог, вместо этого ему выдали диплом учителя чистописания.
Происхождение и детство
Родился 31 мая 1862 года в Уфе в религиозно-патриархальной купеческой семье. Из восьми детей оставалась одна девочка, когда появился на свет очень слабенький Миша. Родители готовились к худшему, но мальчик, к счастью, выжил. Мария Михайловна, дочь купца Ростовцева из Ельца, и Василий Иванович, человек прямой и уважаемый в обществе, родители Михаила, жили дружно. Отец занимался торговлей, но больше по долгу, чем по призванию. Любил читать, увлекался историей. Поэтому, хоть и надеялся передать сыну семейное дело, всё же поддерживал его гуманитарные увлечения и интерес к рисованию – мальчик с детства проявлял чуткое отношение к природе и художественное дарование.
1900 – 1906 гг. Импрессионистский период
В начале 1900-х годов Михаил Федорович находился в центре
культурного дискурса. Он вошел в контакт со всеми значимыми направлениями и
тусовками. Но определяющим стало его знакомство с художником Константином
Коровиным. Последний познакомил Ларионова с французскими импрессионистами и
помог увидеть их работы в собрании Сергея Ивановича Щукина.
Годы обучения в училище были для Михаила очень плодотворными
– за первые пять лет он выполнил сотни набросков и акварелей, рисунков и
эскизов. Ларионов работал не в академической манере, а искал свой путь, проходя
по всем дорогам современных новомодных тенденций. В его стиле смешались
символистские идеи мирискусстников и влияние Коровина, как первого русского
импрессиониста.
«Пурга» 1900
В 1904 году на ученической выставке Ларионов показал серию
пейзажей, запечатленных в разное время суток. Он явно подражал «Руанскому
собору» Клода Моне, но делал это с другой целью. Если француз фокусировался на
передаче света, то русский мастер хулиганил и специально принижал пафосные
искания Моне. Ларионов просто веселился и смешивал «поэзию» с «прозой».
Озорство, хулиганство и эпатаж станут для Михаила Федоровича частью его
фирменного стиля.
На картине 1904 года «Пивной натюрморт» Ларионов
демонстрирует и озорство и «приверженность традициям». Он применяет резкие
диагональные мазки, напоминающие уже известного тогда Алексея Явленского.
Простая, на первый взгляд, работа оставляет долгое послевкусие. Сочетание цветов,
напоминающее ночное небо, сумеречное освещение, придающее картине загадочность.
И, в духе Ларионова, абсолютная прозаичность предметов.
«Пивной натюрморт» 1904
Некоторое время Ларионов работал в импрессионистической
манере, но совершенно не стремился пополнить ряды этого модного течения. Он
вообще никогда не входил в узкие рамки направлений и всегда изобретал новые
формы.
Лучезарный мир произведений Михаила Федоровича насквозь
пронизан русской национальной культурой, вскормлен гениями Левитана, Саврасова,
Серова и Коровина, напитан экспериментами европейских коллег и имеет свой
собственный уникальный почерк. Щепотка озорства в роскошное блюдо национальной
кухни.
В 1906 году Ларионов выставлялся практически на всех крупных
выставках Петербурга и Москвы, где имел большой успех – Третьяковская галерея
приобрела картину «Весенний пейзаж» и Сергей Дягилев пригласил его поучаствовать
в Выставке русского искусства, проходящей в Париже.
Но, конечно, понимания творчества Ларионова в массах не
было. Некоторых он привлекал своим небанальным взглядом, поэтичностью и легкой
радостью, вложенной в каждую работу. Другие с интересом рассматривали
оригинального новатора, а третьи видели в нем грубого кривляку и безвкусного
циника.
Но за маской балагура и шута прятался очень эрудированный
человек. Он обладал обширными знаниями в области истории культуры, театра,
литературы, балета и, естественно, в изобразительном искусстве.
Ларионов был очень разным, но в отличие от многих своих коллег
он никогда не был серьезным. Он был легок и широк. Его взгляд двигался в
беспредельность, в манящие просторы вечного пространства. Ларионова не
интересовала конкретика, его интуиция была далека от реалистических описаний
окружающего мира и пребывала за границами времени. И хотя Ларионов сам был человеком
не мистического склада, он часто говорил о вневременном характере живописи.
«Дождь» 1904
